– Я знаю, что ты хочешь. Он будет здесь, если это в человеческих или в сверхчеловеческих силах. Зная, каков он, я уверена в этом. Но он оставил здесь меня, чтобы я позаботилась о тебе. – Хелен улыбнулась. – Хотя оставил – неподходящее слово.

– Приказал? – с трудом выговорила Розалин в перерыве между схватками.

– Да, так будет точнее.

Лицо Розалин омрачилось от беспокойства:

– Ты должна была быть там, с ними?

Вдруг что-нибудь случится с одним из гвардейцев, а Хелен рядом не окажется? Розалин никогда не простит себе этого.

Хелен приподняла бровь:

– Не думаешь ли ты, что от твоего мужа был бы какой-нибудь толк, если бы я не была с тобой? Он сейчас в таком состоянии, что их всех перебьют. Вот почему все так настаивали, чтобы я осталась здесь. Кроме того, у меня есть секрет. – Она заговорщически улыбнулась. – Я не буду ходить на многие задания в ближайшие девять месяцев.

Глаза Розалин расширились:

– О, Хелен! Ребенок? Это замечательно. – Она ухитрилась обнять подругу в перерыве между схватками. Все еще дыша с трудом, спросила: – Значит, Магнус все-таки убедил тебя?

Хелен улыбнулась:

– Он был очень терпелив. Терпеливее, чем большинство мужчин на его месте. Мы женаты уже больше трех лет. Но нет, это был не Магнус. Просто я увидела всех этих детей на празднике костров в замке Данстаффнэйдж. – Она пожала плечами. – И поняла, что я уже готова. Я люблю свое дело, но тоже хочу стать матерью. Я надеюсь, что смогу справиться и с тем, и с другим. Если я буду ждать окончания войны, могу состариться.

Брюс медленно усиливал притязания на трон, но они все еще ждали решающей битвы.

– Конечно, ты справишься, – сказала Розалин. – Я так рада за тебя. – Очередной приступ боли исказил ее черты. Когда боль утихла, Розалин добавила: – Хотя ты наблюдала за родами так часто, что тяжело поверить, будто ты сама захочешь пройти через это.

– Награда стоит боли.

– Это говорит женщина, которая не издает леденящие душу вопли и не обливается потом.

Хелен рассмеялась:

– А ты все равно ухитряешься выглядеть красивой.

Розалин не ответила. В течение следующего часа боль завладела ее животом и уже не отпускала. Схватки стали продолжительнее и чаще. Она была измучена и в то же время возбуждена, зная, что после такого долгого ожидания ребенок уже почти родился.

– Тебе пора начинать выталкивать его, – сказала Хелен.

– Нет, пожалуйста, еще не время. Робби хотел присутствовать…

– Поверь мне, тебе повезло, что его еще нет. От мужчин мало толку при родах.

Внезапно они услышали какие-то звуки на улице. Хелен кинулась к башенному окну – улыбнулась:

– Похоже, твое желание все-таки сбудется.

Розалин улыбнулась ей, но настала очередная схватка и она закричала.

Через мгновение ее муж ворвался в комнату. Он выглядел одновременно ужасно и замечательно: был покрыт грязью, доспехи разукрасили разноцветные пятна, глаза сумасшедшие, а лицо напряжено от страха. Но она еще ни разу в жизни не была так рада видеть его.

Робби кинулся к ней, встал на колени у края кровати.

– Господи, Розалин, с тобой все в порядке?

– Я рожаю нашего ребенка.

Страх в его глазах ослаб, и он даже слегка улыбнулся:

– Да, mo ghra, я это вижу. А точнее, слышу.

– Мне больно.

Он посмотрел на Хелен.

– С ней все в порядке, – заверила она его. – А сейчас, когда ты здесь… – Ей не удалось закончить фразу.

Робби посмотрел на пол, на груду постельного белья, которое поменяли после того, как у Розалин отошли воды, и побледнел.

Он покачнулся, и Розалин схватила его за руку:

– Если ты упадешь в обморок, Робби Бойд, клянусь, я расскажу об этом Ястребу, и у тебя не будет ни минуты покоя. А потом расскажу об этом брату. Как, по-твоему, отреагируют в Англии, если станет известно, что самый сильный человек в Шотландии потерял сознание, увидев капельку крови?

– Твоей крови. Это твоя кровь.

Но угроза сделала свое дело. Краска частично вернулась на его лицо, и сам Робби стал выглядеть более уверенным.

– Я и не собирался падать в обморок.

Розалин и Хелен посмотрели друг на друга и рассмеялись.

– Я говорила тебе, что при родах от мужчин нет никакого проку, – сказала Хелен и посмотрела на Робби. – Если придется заняться постелью для тебя, я не буду слишком счастлива.

Робби сердито ответил:

– Я сам могу это сделать. Пожалуйста, я хочу быть с ней.

Он держал Розалин за руку во время очередной схватки – и следующей. Каким-то образом его присутствие помогало. Боль по-прежнему была невыносимой, но рези уже не казались такими острыми.

Когда пришло время выталкивать ребенка, Хелен приказала Робби сделать что-нибудь полезное, и он поддерживал Розалин сзади, в то время как она наклонялась вперед.

Розалин потеряла счет времени. Казалось, что все это длится целую вечность. Она никогда не испытывала такого облегчения, когда Хелен сказала:

– Почти вышел. Еще один сильный толчок.

Розалин сжала зубы и, в то время как ее муж шептал ей на ухо ободряющие слова, собрала все оставшиеся силы, чтобы выдавить ребенка на руки своей подруги.

Сердитый писк, раздавшийся через мгновение, показался Розалин самым прекрасным звуком из всех, которые она слышала. Глаза ее увлажнились. На глазах у Хелен тоже были слезы.

– Это мальчик, и он безупречен.

Розалин почувствовала облегчение Робби, так же как и свое. Они безмолвно смотрели друг на друга, абсолютно растерянные.

После того как Хелен отделила ребенка от плаценты и завязала пупок, она завернула младенца в мягкий шерстяной плед и вручила Розалин.

У красного пищащего малыша был пушистый темный хохолок на голове, но не это заставило Розалин сказать:

– Он похож на тебя. – Она взглянула на мужа, который во все глаза смотрел на ребенка, как будто никогда не видел ничего великолепнее. – У него, безусловно, и твой характер.

Робби погладил пальцем крошечную головку. Его голос был слегка напряженным, когда он спросил:

– Как мы его назовем?

Розалин улыбнулась:

– Я подумывала…

Он бросил на нее взгляд, говоривший: «Не произноси этого!»

Но она всегда твердо знала, как они назовут сына.

– Я решила – Томас.

Робби встретил ее взгляд, и чувства, которые охватили их, были горестными и щемящими. Их ребенок будет носить имя друга, который, не зная этого, свел их вместе. Каждый раз, когда они будут смотреть на своего сына, он будет напоминать им о любви, за которую они так тяжело боролись, чтобы победить любой ценой.

Послесловие автора

Сэр Роберт Бойд, пожалуй, самая известная историческая личность в Хайлендской гвардии, о которой я пишу. Он сыграл большую роль в войнах за независимость Шотландии, сражаясь в одних рядах с Уильямом Уоллесом и Робертом Брюсом. Его имя упоминается несколько раз известными летописцами. Слепой Гарри упоминает Бойда более двадцати раз и называет его «мудрым и сильным». Поэтому в Хайлендской гвардии он был известен как самый сильный человек в Шотландии.

Я размышляла, сделать ли мне Бойда гвардейцем, потому что о нем очень многое известно, за исключением того – что оказалось весьма кстати, – на ком он был женат. Но он такой колоритный персонаж, что я не смогла устоять. Мне он кажется борцом за свободу, похожим на Уильяма Уоллеса, и важным связующим звеном между Брюсом и Уоллесом.

Бойд, вероятно, родился несколькими годами ранее, чем я предположила, то есть около 1275 года. Его отец – или, возможно, дед – был героем битвы при Ларге в 1263 году. Семья Бойдов получила в награду земли в Нодсдейле в Эйршире и баронский титул. По слухам, отец Бойда, тоже Роберт Бойд, был одним из шотландских дворян, приглашенных англичанами на собрание и предательски убитых в сарае у реки Эр. Это событие было запечатлено в фильме «Храброе сердце». В отместку Уоллес чуть позже заманил английский гарнизон в конюшню и сжег его. Я объединила оба события в романе в том, что касается смерти отца Бойда.